В годы службы полковника в бригаде подчиненные не раз докладывали ему о том, что «солдатское радио» сообщало о потайных лазах в фундаменте гарнизонного клуба, через которые не установленные военнослужащие якобы ходили в «самоволку». Эти слухи, к счастью, не нашли подтверждения. Однако такие сообщения приходилось проверять тщательно. Но вот что касается подвала особняка, в котором проживал сам комбриг, слухи о лазах подтвердились. Так, решив однажды проверить надежность жилища, он как-то в воскресный день стал простукивать ломом стенки. В одном месте удары отдавались особенно глухо. Стукнув с силой, офицер лишился орудия: стальной лом под собственной тяжестью «улетел» в пустоту. Дело за «малым» – исследовать дальше… Но, как это ни странно, до этого не доходят руки!»

Так вот что «накопал» в глухомани дождевой червь! Уж не развернул ли он сеть подземных городов и коммуникаций вплоть до Берлина?

И не здесь ли, в Кеньшице, ключ к разгадке тайны сокрытия и исчезновения «Янтарной комнаты», других сокровищ, похищенных в странах Восточной Европы и, прежде всего, России?

Может быть, «Regenwurmlager» – один из объектов подготовки нацистской Германии к обладанию атомной бомбой?

В 1992 году бригада связи покинула Кеньшицу.

За последние 34 года истории кеньшицкого гарнизона в нем проходили службу несколько десятков тысяч солдат и офицеров, и обратившись к их памяти, можно, вероятно, восстановить немало интересных подробностей подземной загадки под Мендзижечем.

Возможно, о штурме «Лагеря дождевого червя» помнят ветераны 44 й гвардейской танковой бригады 1 й гвардейской танковой армии, их боевые соседи справа и слева – бывшие воины 8 й гвардейской армии в то время генерал-полковника Чуйкова В.И. и 5 й армии генерал-лейтенанта Берзарина?

«Знают ли в современной Польше о «Лагере дождевого червя?» – задается вопросом в конце своего рассказа Александр Иванович Лукин. – Конечно, разобраться в нем до конца, если это возможно, – дело поляков и немцев. Вероятно, в Германии остались и документальные следы, живые строители и пользователи этого военно-инженерного феномена… Но хочется, чтобы и поляки и немцы, живущие ныне в демократических государствах, помнили: за прорыв и разгром неприступных бастионов под Мендзижечем, за счастье в их домах пролили свою кровь русские воины. Среди них и танкист гвардии майор Алексей Карабанов».

Та самая Янтарная комната. А может быть, она все-таки есть?

В феврале 1945 года удачным залпом с берега Вислинского залива батарея майора Грубо отправила под лед санный обоз немцев. Взятый в плен возница сообщил майору, что на потопленных санях была Янтарная комната из русского дворца. В доказательство пленный отвел майора в замок, некогда принадлежавший внуку Вильгельма II, и показал замурованную дверь. Пробив кладку, спустились в подвал и нашли хрустальные люстры. Пленный утверждал, что и Янтарная комната была тут совсем недавно. Просто люстры не смогли увезти в спешке, а ящики с янтарными панелями смогли. И вот оно как получилось.

Вскоре майор Грубо был ранен, а потом забыл эту историю. Гораздо позже он прочитал, что была до войны в Пушкине такая Янтарная комната, которую немцы вывезли в Кенигсберг, а наши до сих пор ищут, Кенигсберг и Вислинский залив – это рядом. Отставной майор стал рассылать письма: «Я  —человек, утопивший Янтарную комнату…» За «версию Грубо» ухватился Василий Захарченко, в ту пору главный редактор журнала «Техника – молодежи». Организованная им советско-польская экспедиция прощупала Вислинский залив гидролокаторами. Ничего там не обнаружили. Вообще ничего. Дно залива было давным-давно пропахано тралами.

30 января 1945 го в районе Данцигского залива подводная лодка С 13 под командованием Александра Маринеско торпедировала суперлайнер «Вильгельм Густлов». Атака имела стратегический результат: в числе 5—6 тысяч немцев, утонувших вместе с «Густловым», были десятки экипажей, подготовленных для новейших субмарин. Они так и не вышли со своих баз в Гамбурге и Киле обучать новые экипажи: немцам не хватило времени.

«Густлов» считался исключительно надежным судном (кто же мог подумать, что Маринеско влепит ему сразу три торпеды в борт?). Он уходил из Данцига с сильным конвоем, и уходил навсегда: уже началось массовое бегство немцев из Прибалтики. Несомненно, помимо военных грузов «Густлов» вывозил и ценности. Поляки – свидетели загрузки суперлайнера – вспоминали о каких-то чересчур легких для своих габаритов ящиках: по весу не металл и не фарфор, а вот картины – вполне возможно. Или янтарные панели?

В 1956 году польские водолазы обследовали «Густлов». И сразу же обнаружили, что на лайнере кто-то уже побывал. В корпусе были отверстия с характерными следами газового резака. Бронированный сейф в надстройке оказался вскрытым.

Уже в наши дни эту загадку разъяснил (или запутал?) некий бывший подводник, один из тех, кто тонул на торпедированном «Густлове» (корабли конвоя тогда спасли 998 человек). После войны униженные поражением немецкие субмаринеры искали дело, которое могло бы приподнять их в собственных глазах. И нашли: увести из-под носа у поляков и русских ценности с «Густлова». На утаенные от союзников средства НСДАП была построена уникальная для тех лет подводная техника, и в 1950 году «Густлов» выпотрошили. Вот откуда следы газорезки, поразившие польских водолазов! Поднятые с лайнера ценности подводники передали другим партайгеноссе для реализации. Немец, поведавший эту историю корреспонденту калининградской газеты «Понедельник ТВ», утверждал, что среди них была и Янтарная комната. Упаковочные ящики оказались расколотыми, и фрагменты комнаты пришлось собирать землесосами. Такие подробности уже не спишешь на ошибки памяти. Они либо абсолютно достоверны, либо – абсолютное вранье.

Гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох был, похоже, страшным занудой. Весна 1945 го – бомбежки, бегство всеобщее, а он объявлял подчиненным выговоры в письменном виде да еще и требовал, чтобы бумажки аккуратно подшивались. Среди них и нашли выговор хранителю янтарной коллекции Кенигсберга Альфреду Роде за то, что на 4 марта тот еще не успел эвакуировать свое хозяйство. Значит, 4 марта Янтарная комната не лежала на дне Висленского залива. И на дне Гданьского – тогда еще Данцигского – залива она не лежала. Она оставалась в Кенигсберге. А в апреле Кенигсберг был взят. Потом он стал советским Калининградом. Может быть, Янтарная комната до сих пор там?

В Кенигсберг Янтарную комнату вывезли в декабре 1941 года. Там, в королевском замке, она и хранилась до августа 1944 го, когда замок частично выгорел от бомбежки. После войны Роде клятвенно заверял нашего профессора Брюсова, что Янтарная комната тогда же, в августе, и сгорела. Но есть свидетельства, что в январе 1945 го ящики с Янтарной комнатой (или часть их) были целы! Опять же приказ Коха – если все сгорело, то за что выговор объявлять? А Роде вскоре исчез из Кенигсберга. Судьба его неизвестна.

Версии множились. Создавалось впечатление, что свидетели, в основном немцы, сознательно уводили поиск от Кенигсберга.

Внести ясность мог бы Эрих Кох, который содержался в заключении у поляков. Журналист-известинец Юрий Пономаренко через посредников обратился к бывшему гауляйтеру. Тот дал понять, что готов к разговору о Янтарной комнате, и потребовал довоенный план Кенигсберга. План ему передали. А разговор не состоялся. Представитель польской стороны сообщил, что заключенный чувствует себя неудовлетворительно. Сенсационная статья появилась в редакции журнала «Чудеса и приключения». Якобы в 1939 году, когда заключался пакт Молотова—Риббентропа, Сталин вызвал Алексея Толстого: вы, дескать, понимаете в культуре, так скажите, что советский народ может подарить немецкому народу – своему брату навек со следующей недели? «Янтарную комнату», – будто бы ответил автор «Хлеба». Очень будет символично: Фридрих-Вильгельм I в свое время то ли подарил, то ли продал Петру янтарный кабинет, потом Растрелли уже в Царском Селе, то есть по-нынешнему в Пушкине, пятнадцать лет доводил этот кабинет до ума, и получилась Янтарная комната. А мы ее – обратно немцам!